22 апреля Офис Президента Украины опубликовал интригующее сообщение: в Украине начинаются клинические исследования «отечественного препарата», помогающего в борьбе с Сovid-19. И хотя сам препарат не был назван, по некоторым косвенным признакам его «имя» возможно определить с большой долей вероятности. Ведь несколькими днями раньше, 14-го апреля, получил госрегистрацию только один препарат, введенный в государственный Протокол лечения Сovid-19 – гидроксихлорохин киевской фармкомпании «Дарница». Об этом сообщает lenta.ua.
Его же немного ранее требовали закупать именно у этой фармкомпании загадочные авторы русскоязычной петиции на сайте Офиса Президента. Название петиции, впрочем, граничит с наивным идиотизмом: «Дайте людям Плаквенила! Госзаказ Дарнице срочно!» Вопрос, откуда «простые пациенты», разместившие этот шедевральный документ, еще 3-го апреля узнали, что именно «Дарница» работает над выведением на рынок гидроксихлорохина – остается загадкой.
Вообще информационная кампания о лечении коронавируса препаратом от малярии когда-нибудь войдет в учебники пиара (белого и черного) во всем мире. Однако есть в этой напряженной международной «боевой» истории и особые украинские странички…
Украина. Начало
22 марта Максим Степанов на чистом русском языке (через 8 дней он станет министром здравоохранения Украины и перейдет на украинский) сообщил, что он «в шоке» и ему «страшно».
Причина столь нескрываемого испуга будущего министра оказалось банально прямолинейной – Степанов обнаружил отсутствие в утвержденном Кабмином перечне товаров, необходимых для борьбы с пандемией, лекарственный препарат Плаквенил.
Здесь необходимо заметить, что всемирную известность бренд Плаквенил, его действующее вещество гидроксихлорохин и ближайший «родственник» этого вещества – фосфат хлорохина – вдруг получили лишь тремя днями ранее. Это произошло после твитов, интервью, выступлений Дональда Трампа, посчитавшего, что лекарство от коронавируса найдено в «лице» названных веществ в сочетании с антибиотиком азитромицином.
При этом президент США сослался на опубликованные между 26 февраля и 9 марта наблюдения двадцати китайских врачей и на публикацию от 16 марта марсельского инфекциониста Дидье Рауля, якобы доказавших успешное применение хлорохиновых препаратов при Сovid-19.
Специалисты, проверив эти первоисточники, заметили, что препринты (не проверенная учеными публикация) китайских врачей были отчетами о небольших терапевтических экспериментах, проведенных далеко не по правилам доказательной медицины. А препринт об эксперименте Дидье Рауля и сомнительно написан, и само наблюдение проведено шарлатански, с признаками махинаций, подгонки под заведомый результат.
Но после агрессивной рекламы от Трампа «попробуй теперь это расскажи всему Бердичеву». В мире началась хлорохиновая мания.
Первые смерти
Результаты последовали в первые же дни после «выстрела» Трампа. Уже 21 марта, в мегаполисе Лагос, крупнейшем городе Нигерии, были засвидетельствованы сразу две смерти при самолечении больных Сovid-19 этим веществом. Затем к ним прибавилась третья жертва.
Сразу же начало обсуждаться предположение, что многие прежние смерти «от малярии» в той же Африке, леченной хлорохином, могли быть смертями «от хлорохина» (не исключено, что когда-то так же будут обсуждать и нынешние смерти «от коронавируса», леченного тем же хлорохином).
23 марта, в другом мегаполисе, уже американском – Фениксе, столице штата Аризона – зафиксирована смерть мужчины и попадение в реанимацию в критическом состоянии его жены. Пара, вовсе не больная Сovid-19, послушав призывы Трампа, применила на всякий случай с профилактической целью фосфат хлорохина.
Почему Трамп агрессивно рекламировал гидроксихлорохин
Дональд Трамп и его ближайшее окружение «имеют финансовый интерес в прибыли корпорации Sanofi» – обнаружила в журналистском расследовании New York Times.
Так, каждый из трех семейных трастов Трампа инвестировал в инвестфонд Dodge&Cox, миноритарно владеющий акциями Sanofi, производителя Плаквенила.
Другим миноритарным инвестором в Sanofi, является Invesco, инвестфонд, которым управлял близкий друг Трампа – нынешний министр торговли США Уилбур Росс.
Еще важнее, что крупнейшим акционером Sanofi является Fisher Asset Management, – инвесткомпания, управляемая Кеном Фишером, крупным донором Республиканской партии США и избирательной кампании лично Трампа.
Наконец, New York Times обнаружила вовлеченность Джареда Кушнера – мужа Иванки Трамп и, конечно, соратника своего тестя-президента – в лоббистские контакты фармрынка с госучреждениями США.
Возможно, «финансовым интересом» объясняются и рекламные твиты Трампа, и тот факт, что из десятков торговых марок хлорохиновых препаратов в мире теперь именно торговая марка корпорации Sanofi упоминается чаще всего. Во многих странах, включая Украину, бренд Плаквенил стал куда известнее названия своего действующего вещества.
Опаснее, чем сам коронавирус?
После твитов Трампа от 19 и 21 марта, эксперименты с хлорохиновыми препаратами над больными Сovid-19 начались почти в каждой стране мира.
И хотя уже 31 марта Европейская Комиссия официально заявила (сославшись на аналогичное мнение Европейского Медицинского агентства), что доказательств эффективности гидроксихлорохина и хлорохина против Сovid-19 нет – это никого не убедило.
Оправдано ли экспериментирование с этим иммунодепрессантом – веществом, по определению угнетающим иммунную систему – над больными, которым остатки иммунитета вовсе не стоило бы так мощно угнетать? На этот вопрос прямых ответов так и не получено. Хотя если при лечении аутоиммунных заболеваний и малярии, от которых препаратов очень немного, иммуннодепрессант в качестве последней спасительной меры оправдан – то от пневмонии есть масса менее токсичных препаратов.
При этом известно, что против самого РНК-вируса и его белковых оболочек хлорохин вообще не действует!
Читайте также: Минздраву их не жалко: лекарство с тяжелыми побочными эффектами испытают на украинцах, больных Сovid-19
В итоге известия о тяжелых побочных эффектах хлорохина с первых же дней хлорохиновой истерии пошли «в промышленных масштабах».
Так, уже 23 марта влиятельное американское медицинское сообщество Banner Health опубликовало рекомендацию не прописывать хлорохиновые препараты негоспитализированным больным ввиду массовых и частых побочных эффектов.
В таком же духе высказался и сотрудник администрации самого Трампа, инфекционист Энтони Фоси (Фочи) – СМИ тогда очень понравилась «эпическая драка в Белом Доме за гидроксихлорохин».
В Европе одним из первых медицинских чинов, заявивших 26 марта о рискованности применения хлорохиновых препаратов, был директор Итальянского Медицинского агентства (AIFA) инфекционист Никола Магрини. Столь «высокопоставленные» сомнения именно в Италии – в которой ежедневная смертность от Сovid-19 в те дни была огромной – означают, что опасность хлорохина доктор-чиновник оценил выше, чем самого опасность коронавируса.
1 апреля сразу несколько шведских больниц отчитались о тяжелых побочных эффектах хлорохина, примененного ими за неделю 23-30 марта, и заявили об отказе от лечения им. Его использование, требующее согласия пациента на эксперимент, после такой информации о рисках сошло на нет и во многих других шведских (похоже, и не только шведских) амбулаториях, принимающих больных с Сovid-19.
Жирную точку на желании дальше испытывать Плаквенил, поставило известие о том, что в ходе исследований по эффективности хлорохина для лечения пациентов с коронавирусом умерли одиннадцать пациентов в Бразилии.
А что же в Украине?
В первые же дни хлорохиновой истерии, 24 марта, фармкомпания «Дарница» объявила, что готова купить АФИ (активный фармацевтический ингредиент) гидроксихлорохина/хлорохина – чтобы выпускать названные вещества.
При этом компания скромно заметила, что хотела бы получить государственный заказ.
Вскоре, 28-30 марта, глава парламентского комитета здравоохранения Михаил Радуцкий в интервью и фейсбуке рассказал о переговорах медицинских властей как с фармацевтами Индии, так и с корпорацией Sanofi о поставках все того же вещества для обеспечения им больниц Украины; при этом о его опасности он не упомянул. А одновременно нардеп рассказал о законопроекте своего комитета (вскоре и принятом), которым разрешается ввозить и использовать для лечения зарубежные препараты off-label, то есть не имеющие в инструкции указания на лечение именно данной болезни.
Из этого видно, что на госзакупки гидроксихлорохина для больниц у украинской компании после ее заявления, нардеп Радуцкий в тот момент не рассчитывал. Тогда и его, а затем и новоназначенного министра Максима Степанова, работа, была сосредоточена преимущественно на подготовке импорта.
Читайте также: Мера Львова Садового заподозрили в участии в фармацевтическом лоббизме – СМИ
Главной ступенькой к импорту стали специальный закон, а затем в соответствии с ним составленный в первые дня работы Степанова министром, 30 марта – 1 апреля, и утвержденный 2 апреля украинский Протокол лечения Сovid-19, содержащий именно описание лечения гидроксихлорохином.
Хлорахиновый импорт, как все знают, немедленно и начался – в первые дни апреля. То есть как раз тогда, когда публикации о тяжелых побочных эффектах Плаквенила и его производных стали наиболее массовыми, а согласие больных на применение препарата на Западе перестало быть частым явлением (что неминуемо к маю отрицательно скажется на его госзакупках многими странами).
Но «Дарница» успела до повсеместного запрета экспорта гидроксихорохина купить его АФИ – и 14 апреля получить госрегистрацию фармсубстанции гидроксихлорохина. Кстати, фармкомпания – в отличие от министра Степанова, нардепа Радуцкого, президента Трампа – даже в заявке подчеркнула, что ее препарат пригоден только «для экспериментальной терапии в клиниках» и строго «при информированном согласии пациента». А ведь фармкомпания могла просто сослаться на украинский Протокол лечения Сovid-19 от 2 апреля – но, видимо, сказался страх ответственности за побочные эффекты лекарств.
Самое смешное, что после этого Михаил Радуцкий радостно отчитался об этих «успехах отечественной фармы» как о своей собственной победе. Хотя его положительная роль тут только в одном юридическом нюансе – госрегистрация названной субстанции была проведена ускоренно и упрощенно – в духе «турборежима».
Такая вот «экспериментальная терапия» получилась.
Быстрая и опасная.
Так что, если речь действительно идет о «клинических испытаниях» гидроксихлорохина – непонятно, за каких «украинских ученых» «держит кулаки» президент Зеленский.
Стоит напомнить: все, что осталось от украинской вирусологии, сосредоточено в двух научных учреждениях.
В Академии Наук – Институт микробиологии и вирусологии имени Заболотного. В частности, в нем есть Отдел репродукции вирусов.
В Академии Медицинских Наук – Институт эпидемиологии и инфекционных болезней имени Громашевского. В частности, в нем есть Отдел респираторных инфекций. Да и ряд других отделов этого института изучает подобные эпидемии.
И вряд ли «кулаки Зеленского» сжаты за ученых, работающих в этих научных центрах. Потому что кто-кто, а они точно знают, чем может быть чревата акция «Дайте людям Плаквенила!»
Настоящие вирусологи не возьмут на себя такую ответственность. Потому что она в этой истории – изначально на поклоннике Плаквенила министре Степанове, продавце масок нардепе Радуцком.
А отныне – и на самом президенте Зеленском.
Читайте также: Ульяна Супрун предлагает тестировать неиспытанные лекарства на украинцах, больных Сovid-19 (Видео)